PRO Новости
Сегодня
Март 21, 2023
PRO Новости
Ваше сообщение успешно отправлено!
16 марта этого года исполнилось бы 96 года со дня рождения Владимира Комарова, летчика-космонавта № 7, дважды Героя Советского Союза (второй раз звание присвоено посмертно), инженер-полковника авиации. Он был командиром первого в мире экипажа многоместного космического корабля, причем сразу из трех человек. Впервые в истории экипаж совершал полет без катапульт и скафандров (из-за тесноты в кабине). Впервые была применена система мягкой посадки. Погиб 24 апреля 1967г. в результате катастрофы космического корабля «Союз».
Задачу создания космического корабля «Союз» его разработчикам пришлось решать в условиях острейшего дефицита веса, поскольку для него предназначалась та же ракета-носитель, что и для «Востоков». Шесть лет прошло от старта Ю. А. Гагарина. Шесть лет напряженной работы. Предусмотрены все мыслимые меры безопасности. Корабль оснащен специальной системой аварийного спасения, действующей на всех этапах полета, система приземления дополнена запасной парашютной системой на случай отказа основной.
До старта В. М. Комарова проведено два беспилотных пуска «Союза». Правда, оба неудачно. В первом дело до работы системы приземления не дошло. Из-за ошибок в системе управления корабль разрушился при входе в атмосферу. Во втором пуске при входе прогорело днище корабля. Система приземления сработала нормально. Требование представителей ВВС о проведении «чистого» эксперимента было отвергнуто. Их доводы посчитали неубедительными. Но в том-то и состоит особенность летного эксперимента, что для его проведения при соблюдении всех реальных условий никаких доводов не требуется.
И вот наступило 23 апреля 1967 года. На стартовой площадке Байконура готов к полету новый многоместный космический корабль «Союз-1» с космонавтом Комаровым В. М. на борту. Старт, вывод на орбиту и орбитальный полет прошли успешно. Сход корабля с орбиты также был выполнен нормально, он благополучно вошел в плотные слои атмосферы.
Но дальше произошло невероятное. На месте предполагаемого приземления комиссия обнаружила разбитый корабль и рядом с ним — спутанные купол запасной парашютной системы и тормозной купол основной парашютной системы. Укладка основного купола не вышла из контейнера (тормозной купол не вытащил ее после того, как сам он был отцеплен от корпуса спускаемого аппарата (СА)) и осталась в корабле до удара о землю.
Что же произошло на «Союзе-1» на заключительном участке спуска, как подкралась трагедия и где она прошла через испытательные рубежи? При нормальном ходе событий после входа в атмосферу на корабле «Союз» первой вводится основная парашютная система. Причем сначала в этой системе вводится тормозной парашют площадью 18 кв. м. Он тормозит корабль до скорости, безопасной для ввода основного купола на высоте 7 км. Затем тормозной парашют отцепляется от корабля, вытаскивает из контейнера упаковку основного купола и вводит его в действие (вытаскивает из мягкой камеры-упаковки).
Здесь же упаковка не вышла из контейнера, она оказалась зажатой в нем, а тормозной купол через фал, соединяющий его с упаковкой, так и остался связанным с кораблем. Этот случай не предусматривался разработчиками, поскольку казалось совершенно невероятным, чтобы тормозной купол, развивающий большое тянущее усилие, не вытащил упаковку основного парашюта. Такого никогда не было. Так к трагедии был сделан первый шаг.
Упаковки основной и запасной парашютной систем размещались на корабле в специальных контейнерах, закрытых снаружи круглыми крышками. Для экономии занимаемого контейнерами объема укладку парашютов делали под прессом при большом сжатии. Такого сжатия никогда раньше не применяли. При хранении укладки парашютов, будучи упругими, «разбухали» и распирали контейнер, который зажимал укладку. Это явление не было учтено. А из-за неоднократного откладывания запуска укладка пролежала в «Союзе-1» больше месяца, что позволило проявиться эффекту «разбухания» в полной мере. Так к трагедии был сделан второй шаг.
Парашютные контейнеры имели эллиптическое сечение и были довольно упругими конструкциями. При открытии крышек на высотах они испытывали сжатие из-за образующегося перепада давления снаружи и внутри корабля, что способствовало зажиму парашютных упаковок. Это был третий незамеченный шаг к трагедии. А миновать испытательный рубеж и шагнуть на борт «Союза-1» им помогло то обстоятельство, что во втором запуске, когда прогорело днище корабля, отсутствовал перепад давления, сжимающий контейнеры. В этом случае снаружи и внутри корабля давление было одинаковым. «Союз-1» снижался на тормозном парашюте с зажатой в контейнере укладкой основного купола на высоте примерно 6 км. Скорость такого снижения была слишком велика для безопасного приземления.
Запасная парашютная система как раз и сработала по признаку повышенной скорости снижения. Эту скорость определял специальный автомат, находившийся на борту «Союза-1», путем оценки времени прохождения кораблем заданного перепада высот (по атмосферному давлению) — мерной базы от 5 до 4 км. Если время прохождения мерной базы было меньше заданного, то автомат давал команду на ввод запасной парашютной системы. При этом предполагалось, что повышенная скорость может быть достигнута лишь при отказе сброса крышки контейнера основной системы или разрушении купола основного парашюта.
В последнем случае предусматривалась отцепка основного купола от СА. В обоих случаях предполагалось, что к моменту ввода запасной системы над СА будет чистое пространство. Запасный купол имел меньшую скорость приземления. Особенностью запасной парашютной системы было отсутствие тормозного парашюта. Торможение до безопасной скорости перед окончательным наполнением запасного купола осуществлялось за счет рифовки его кромки специальной рифовочной стропой. При этом какое-то время после начала ввода запасный купол оставался частично наполненным. Это тоже внесло свой вклад в трагический исход.
После нескольких секунд торможения в зарифленном состоянии рифовочная стропа разрезалась специальным пирорезаком, и парашют получал возможность наполниться окончательно. На этот раз автомат ввода запасной системы сработал безотказно. Запасный купол ввелся в зарифленном состоянии. Но чистого пространства над СА не было, за ним тащился тормозной купол основной системы. За счет вращения СА неотцепленный тормозной купол и стропы зарифленного запасного скручивались между собой. Так что к моменту, когда сработал пирорезак, запасный купол оказался «удушенным» и не мог расправить кромку.
На большой скорости «Союз-1» врезался в землю. Самым критическим просчетом в этом букете неприятностей был просчет в логике совместной работы двух парашютных систем. Не была предусмотрена при аварийной отцепке тормозного купола и его одновременная отцепка от укладки основного купола, т. е. не был взят в расчет «зажим» укладки основного купола. Так благое намерение — наличие запасного купола — при непредвиденных обстоятельствах оказалось «дорогой в ад». Погиб один из лучших космонавтов, прекрасный человек Владимир Комаров. Его останки были доставлены в Москву и похоронены в Кремлевской стене. Незадолго до гибели ему исполнилось 40 лет.
Полтора года ушло на решение возникших проблем, и следующий «Союз» с космонавтом Г. Береговым успешно стартовал и приземлился в конце 1968 года. Сегодня это самый надежный в мире космический корабль. Его усовершенствованная модификация используется в качестве корабля-спасателя на Международной космической станции.
Прах Владимира Комарова был захоронен в Кремлевской стене на Красной площади 26 апреля 1967 года. На месте гибели космонавта в степи под Орском в Оренбургской области был сооружен мемориал.
Американские астронавты, побывавшие на Луне, оставили там памятные медали с изображением людей, отдавших жизнь освоению космоса: Владимира Комарова, Юрия Гагарина, Вирджила Гриссома, Эдварда Уайта и Роджера Чаффи.
Комаров увековечен в скульптурной композиции «Павший астронавт» — первой и пока единственной художественной инсталляции на Луне.
Источник: argumenti.ru
16 марта этого года исполнилось бы 96 года со дня рождения Владимира Комарова, летчика-космонавта № 7, дважды Героя Советского Союза (второй раз звание присвоено посмертно), инженер-полковника авиации. Он был командиром первого в мире экипажа многоместного космического корабля, причем сразу из трех человек. Впервые в истории экипаж совершал полет без катапульт и скафандров (из-за тесноты в кабине). Впервые была применена система мягкой посадки. Погиб 24 апреля 1967г. в результате катастрофы космического корабля «Союз».
Задачу создания космического корабля «Союз» его разработчикам пришлось решать в условиях острейшего дефицита веса, поскольку для него предназначалась та же ракета-носитель, что и для «Востоков». Шесть лет прошло от старта Ю. А. Гагарина. Шесть лет напряженной работы. Предусмотрены все мыслимые меры безопасности. Корабль оснащен специальной системой аварийного спасения, действующей на всех этапах полета, система приземления дополнена запасной парашютной системой на случай отказа основной.
До старта В. М. Комарова проведено два беспилотных пуска «Союза». Правда, оба неудачно. В первом дело до работы системы приземления не дошло. Из-за ошибок в системе управления корабль разрушился при входе в атмосферу. Во втором пуске при входе прогорело днище корабля. Система приземления сработала нормально. Требование представителей ВВС о проведении «чистого» эксперимента было отвергнуто. Их доводы посчитали неубедительными. Но в том-то и состоит особенность летного эксперимента, что для его проведения при соблюдении всех реальных условий никаких доводов не требуется.
И вот наступило 23 апреля 1967 года. На стартовой площадке Байконура готов к полету новый многоместный космический корабль «Союз-1» с космонавтом Комаровым В. М. на борту. Старт, вывод на орбиту и орбитальный полет прошли успешно. Сход корабля с орбиты также был выполнен нормально, он благополучно вошел в плотные слои атмосферы.
Но дальше произошло невероятное. На месте предполагаемого приземления комиссия обнаружила разбитый корабль и рядом с ним — спутанные купол запасной парашютной системы и тормозной купол основной парашютной системы. Укладка основного купола не вышла из контейнера (тормозной купол не вытащил ее после того, как сам он был отцеплен от корпуса спускаемого аппарата (СА)) и осталась в корабле до удара о землю.
Что же произошло на «Союзе-1» на заключительном участке спуска, как подкралась трагедия и где она прошла через испытательные рубежи? При нормальном ходе событий после входа в атмосферу на корабле «Союз» первой вводится основная парашютная система. Причем сначала в этой системе вводится тормозной парашют площадью 18 кв. м. Он тормозит корабль до скорости, безопасной для ввода основного купола на высоте 7 км. Затем тормозной парашют отцепляется от корабля, вытаскивает из контейнера упаковку основного купола и вводит его в действие (вытаскивает из мягкой камеры-упаковки).
Здесь же упаковка не вышла из контейнера, она оказалась зажатой в нем, а тормозной купол через фал, соединяющий его с упаковкой, так и остался связанным с кораблем. Этот случай не предусматривался разработчиками, поскольку казалось совершенно невероятным, чтобы тормозной купол, развивающий большое тянущее усилие, не вытащил упаковку основного парашюта. Такого никогда не было. Так к трагедии был сделан первый шаг.
Упаковки основной и запасной парашютной систем размещались на корабле в специальных контейнерах, закрытых снаружи круглыми крышками. Для экономии занимаемого контейнерами объема укладку парашютов делали под прессом при большом сжатии. Такого сжатия никогда раньше не применяли. При хранении укладки парашютов, будучи упругими, «разбухали» и распирали контейнер, который зажимал укладку. Это явление не было учтено. А из-за неоднократного откладывания запуска укладка пролежала в «Союзе-1» больше месяца, что позволило проявиться эффекту «разбухания» в полной мере. Так к трагедии был сделан второй шаг.
Парашютные контейнеры имели эллиптическое сечение и были довольно упругими конструкциями. При открытии крышек на высотах они испытывали сжатие из-за образующегося перепада давления снаружи и внутри корабля, что способствовало зажиму парашютных упаковок. Это был третий незамеченный шаг к трагедии. А миновать испытательный рубеж и шагнуть на борт «Союза-1» им помогло то обстоятельство, что во втором запуске, когда прогорело днище корабля, отсутствовал перепад давления, сжимающий контейнеры. В этом случае снаружи и внутри корабля давление было одинаковым. «Союз-1» снижался на тормозном парашюте с зажатой в контейнере укладкой основного купола на высоте примерно 6 км. Скорость такого снижения была слишком велика для безопасного приземления.
Запасная парашютная система как раз и сработала по признаку повышенной скорости снижения. Эту скорость определял специальный автомат, находившийся на борту «Союза-1», путем оценки времени прохождения кораблем заданного перепада высот (по атмосферному давлению) — мерной базы от 5 до 4 км. Если время прохождения мерной базы было меньше заданного, то автомат давал команду на ввод запасной парашютной системы. При этом предполагалось, что повышенная скорость может быть достигнута лишь при отказе сброса крышки контейнера основной системы или разрушении купола основного парашюта.
В последнем случае предусматривалась отцепка основного купола от СА. В обоих случаях предполагалось, что к моменту ввода запасной системы над СА будет чистое пространство. Запасный купол имел меньшую скорость приземления. Особенностью запасной парашютной системы было отсутствие тормозного парашюта. Торможение до безопасной скорости перед окончательным наполнением запасного купола осуществлялось за счет рифовки его кромки специальной рифовочной стропой. При этом какое-то время после начала ввода запасный купол оставался частично наполненным. Это тоже внесло свой вклад в трагический исход.
После нескольких секунд торможения в зарифленном состоянии рифовочная стропа разрезалась специальным пирорезаком, и парашют получал возможность наполниться окончательно. На этот раз автомат ввода запасной системы сработал безотказно. Запасный купол ввелся в зарифленном состоянии. Но чистого пространства над СА не было, за ним тащился тормозной купол основной системы. За счет вращения СА неотцепленный тормозной купол и стропы зарифленного запасного скручивались между собой. Так что к моменту, когда сработал пирорезак, запасный купол оказался «удушенным» и не мог расправить кромку.
На большой скорости «Союз-1» врезался в землю. Самым критическим просчетом в этом букете неприятностей был просчет в логике совместной работы двух парашютных систем. Не была предусмотрена при аварийной отцепке тормозного купола и его одновременная отцепка от укладки основного купола, т. е. не был взят в расчет «зажим» укладки основного купола. Так благое намерение — наличие запасного купола — при непредвиденных обстоятельствах оказалось «дорогой в ад». Погиб один из лучших космонавтов, прекрасный человек Владимир Комаров. Его останки были доставлены в Москву и похоронены в Кремлевской стене. Незадолго до гибели ему исполнилось 40 лет.
Полтора года ушло на решение возникших проблем, и следующий «Союз» с космонавтом Г. Береговым успешно стартовал и приземлился в конце 1968 года. Сегодня это самый надежный в мире космический корабль. Его усовершенствованная модификация используется в качестве корабля-спасателя на Международной космической станции.
Прах Владимира Комарова был захоронен в Кремлевской стене на Красной площади 26 апреля 1967 года. На месте гибели космонавта в степи под Орском в Оренбургской области был сооружен мемориал.
Американские астронавты, побывавшие на Луне, оставили там памятные медали с изображением людей, отдавших жизнь освоению космоса: Владимира Комарова, Юрия Гагарина, Вирджила Гриссома, Эдварда Уайта и Роджера Чаффи.
Комаров увековечен в скульптурной композиции «Павший астронавт» — первой и пока единственной художественной инсталляции на Луне.
Источник: argumenti.ru
16 марта этого года исполнилось бы 96 года со дня рождения Владимира Комарова, летчика-космонавта № 7, дважды Героя Советского Союза (второй раз звание присвоено посмертно), инженер-полковника авиации. Он был командиром первого в мире экипажа многоместного космического корабля, причем сразу из трех человек. Впервые в истории экипаж совершал полет без катапульт и скафандров (из-за тесноты в кабине). Впервые была применена система мягкой посадки. Погиб 24 апреля 1967г. в результате катастрофы космического корабля «Союз».
Задачу создания космического корабля «Союз» его разработчикам пришлось решать в условиях острейшего дефицита веса, поскольку для него предназначалась та же ракета-носитель, что и для «Востоков». Шесть лет прошло от старта Ю. А. Гагарина. Шесть лет напряженной работы. Предусмотрены все мыслимые меры безопасности. Корабль оснащен специальной системой аварийного спасения, действующей на всех этапах полета, система приземления дополнена запасной парашютной системой на случай отказа основной.
До старта В. М. Комарова проведено два беспилотных пуска «Союза». Правда, оба неудачно. В первом дело до работы системы приземления не дошло. Из-за ошибок в системе управления корабль разрушился при входе в атмосферу. Во втором пуске при входе прогорело днище корабля. Система приземления сработала нормально. Требование представителей ВВС о проведении «чистого» эксперимента было отвергнуто. Их доводы посчитали неубедительными. Но в том-то и состоит особенность летного эксперимента, что для его проведения при соблюдении всех реальных условий никаких доводов не требуется.
И вот наступило 23 апреля 1967 года. На стартовой площадке Байконура готов к полету новый многоместный космический корабль «Союз-1» с космонавтом Комаровым В. М. на борту. Старт, вывод на орбиту и орбитальный полет прошли успешно. Сход корабля с орбиты также был выполнен нормально, он благополучно вошел в плотные слои атмосферы.
Но дальше произошло невероятное. На месте предполагаемого приземления комиссия обнаружила разбитый корабль и рядом с ним — спутанные купол запасной парашютной системы и тормозной купол основной парашютной системы. Укладка основного купола не вышла из контейнера (тормозной купол не вытащил ее после того, как сам он был отцеплен от корпуса спускаемого аппарата (СА)) и осталась в корабле до удара о землю.
Что же произошло на «Союзе-1» на заключительном участке спуска, как подкралась трагедия и где она прошла через испытательные рубежи? При нормальном ходе событий после входа в атмосферу на корабле «Союз» первой вводится основная парашютная система. Причем сначала в этой системе вводится тормозной парашют площадью 18 кв. м. Он тормозит корабль до скорости, безопасной для ввода основного купола на высоте 7 км. Затем тормозной парашют отцепляется от корабля, вытаскивает из контейнера упаковку основного купола и вводит его в действие (вытаскивает из мягкой камеры-упаковки).
Здесь же упаковка не вышла из контейнера, она оказалась зажатой в нем, а тормозной купол через фал, соединяющий его с упаковкой, так и остался связанным с кораблем. Этот случай не предусматривался разработчиками, поскольку казалось совершенно невероятным, чтобы тормозной купол, развивающий большое тянущее усилие, не вытащил упаковку основного парашюта. Такого никогда не было. Так к трагедии был сделан первый шаг.
Упаковки основной и запасной парашютной систем размещались на корабле в специальных контейнерах, закрытых снаружи круглыми крышками. Для экономии занимаемого контейнерами объема укладку парашютов делали под прессом при большом сжатии. Такого сжатия никогда раньше не применяли. При хранении укладки парашютов, будучи упругими, «разбухали» и распирали контейнер, который зажимал укладку. Это явление не было учтено. А из-за неоднократного откладывания запуска укладка пролежала в «Союзе-1» больше месяца, что позволило проявиться эффекту «разбухания» в полной мере. Так к трагедии был сделан второй шаг.
Парашютные контейнеры имели эллиптическое сечение и были довольно упругими конструкциями. При открытии крышек на высотах они испытывали сжатие из-за образующегося перепада давления снаружи и внутри корабля, что способствовало зажиму парашютных упаковок. Это был третий незамеченный шаг к трагедии. А миновать испытательный рубеж и шагнуть на борт «Союза-1» им помогло то обстоятельство, что во втором запуске, когда прогорело днище корабля, отсутствовал перепад давления, сжимающий контейнеры. В этом случае снаружи и внутри корабля давление было одинаковым. «Союз-1» снижался на тормозном парашюте с зажатой в контейнере укладкой основного купола на высоте примерно 6 км. Скорость такого снижения была слишком велика для безопасного приземления.
Запасная парашютная система как раз и сработала по признаку повышенной скорости снижения. Эту скорость определял специальный автомат, находившийся на борту «Союза-1», путем оценки времени прохождения кораблем заданного перепада высот (по атмосферному давлению) — мерной базы от 5 до 4 км. Если время прохождения мерной базы было меньше заданного, то автомат давал команду на ввод запасной парашютной системы. При этом предполагалось, что повышенная скорость может быть достигнута лишь при отказе сброса крышки контейнера основной системы или разрушении купола основного парашюта.
В последнем случае предусматривалась отцепка основного купола от СА. В обоих случаях предполагалось, что к моменту ввода запасной системы над СА будет чистое пространство. Запасный купол имел меньшую скорость приземления. Особенностью запасной парашютной системы было отсутствие тормозного парашюта. Торможение до безопасной скорости перед окончательным наполнением запасного купола осуществлялось за счет рифовки его кромки специальной рифовочной стропой. При этом какое-то время после начала ввода запасный купол оставался частично наполненным. Это тоже внесло свой вклад в трагический исход.
После нескольких секунд торможения в зарифленном состоянии рифовочная стропа разрезалась специальным пирорезаком, и парашют получал возможность наполниться окончательно. На этот раз автомат ввода запасной системы сработал безотказно. Запасный купол ввелся в зарифленном состоянии. Но чистого пространства над СА не было, за ним тащился тормозной купол основной системы. За счет вращения СА неотцепленный тормозной купол и стропы зарифленного запасного скручивались между собой. Так что к моменту, когда сработал пирорезак, запасный купол оказался «удушенным» и не мог расправить кромку.
На большой скорости «Союз-1» врезался в землю. Самым критическим просчетом в этом букете неприятностей был просчет в логике совместной работы двух парашютных систем. Не была предусмотрена при аварийной отцепке тормозного купола и его одновременная отцепка от укладки основного купола, т. е. не был взят в расчет «зажим» укладки основного купола. Так благое намерение — наличие запасного купола — при непредвиденных обстоятельствах оказалось «дорогой в ад». Погиб один из лучших космонавтов, прекрасный человек Владимир Комаров. Его останки были доставлены в Москву и похоронены в Кремлевской стене. Незадолго до гибели ему исполнилось 40 лет.
Полтора года ушло на решение возникших проблем, и следующий «Союз» с космонавтом Г. Береговым успешно стартовал и приземлился в конце 1968 года. Сегодня это самый надежный в мире космический корабль. Его усовершенствованная модификация используется в качестве корабля-спасателя на Международной космической станции.
Прах Владимира Комарова был захоронен в Кремлевской стене на Красной площади 26 апреля 1967 года. На месте гибели космонавта в степи под Орском в Оренбургской области был сооружен мемориал.
Американские астронавты, побывавшие на Луне, оставили там памятные медали с изображением людей, отдавших жизнь освоению космоса: Владимира Комарова, Юрия Гагарина, Вирджила Гриссома, Эдварда Уайта и Роджера Чаффи.
Комаров увековечен в скульптурной композиции «Павший астронавт» — первой и пока единственной художественной инсталляции на Луне.
Источник: argumenti.ru
16 марта этого года исполнилось бы 96 года со дня рождения Владимира Комарова, летчика-космонавта № 7, дважды Героя Советского Союза (второй раз звание присвоено посмертно), инженер-полковника авиации. Он был командиром первого в мире экипажа многоместного космического корабля, причем сразу из трех человек. Впервые в истории экипаж совершал полет без катапульт и скафандров (из-за тесноты в кабине). Впервые была применена система мягкой посадки. Погиб 24 апреля 1967г. в результате катастрофы космического корабля «Союз».
Задачу создания космического корабля «Союз» его разработчикам пришлось решать в условиях острейшего дефицита веса, поскольку для него предназначалась та же ракета-носитель, что и для «Востоков». Шесть лет прошло от старта Ю. А. Гагарина. Шесть лет напряженной работы. Предусмотрены все мыслимые меры безопасности. Корабль оснащен специальной системой аварийного спасения, действующей на всех этапах полета, система приземления дополнена запасной парашютной системой на случай отказа основной.
До старта В. М. Комарова проведено два беспилотных пуска «Союза». Правда, оба неудачно. В первом дело до работы системы приземления не дошло. Из-за ошибок в системе управления корабль разрушился при входе в атмосферу. Во втором пуске при входе прогорело днище корабля. Система приземления сработала нормально. Требование представителей ВВС о проведении «чистого» эксперимента было отвергнуто. Их доводы посчитали неубедительными. Но в том-то и состоит особенность летного эксперимента, что для его проведения при соблюдении всех реальных условий никаких доводов не требуется.
И вот наступило 23 апреля 1967 года. На стартовой площадке Байконура готов к полету новый многоместный космический корабль «Союз-1» с космонавтом Комаровым В. М. на борту. Старт, вывод на орбиту и орбитальный полет прошли успешно. Сход корабля с орбиты также был выполнен нормально, он благополучно вошел в плотные слои атмосферы.
Но дальше произошло невероятное. На месте предполагаемого приземления комиссия обнаружила разбитый корабль и рядом с ним — спутанные купол запасной парашютной системы и тормозной купол основной парашютной системы. Укладка основного купола не вышла из контейнера (тормозной купол не вытащил ее после того, как сам он был отцеплен от корпуса спускаемого аппарата (СА)) и осталась в корабле до удара о землю.
Что же произошло на «Союзе-1» на заключительном участке спуска, как подкралась трагедия и где она прошла через испытательные рубежи? При нормальном ходе событий после входа в атмосферу на корабле «Союз» первой вводится основная парашютная система. Причем сначала в этой системе вводится тормозной парашют площадью 18 кв. м. Он тормозит корабль до скорости, безопасной для ввода основного купола на высоте 7 км. Затем тормозной парашют отцепляется от корабля, вытаскивает из контейнера упаковку основного купола и вводит его в действие (вытаскивает из мягкой камеры-упаковки).
Здесь же упаковка не вышла из контейнера, она оказалась зажатой в нем, а тормозной купол через фал, соединяющий его с упаковкой, так и остался связанным с кораблем. Этот случай не предусматривался разработчиками, поскольку казалось совершенно невероятным, чтобы тормозной купол, развивающий большое тянущее усилие, не вытащил упаковку основного парашюта. Такого никогда не было. Так к трагедии был сделан первый шаг.
Упаковки основной и запасной парашютной систем размещались на корабле в специальных контейнерах, закрытых снаружи круглыми крышками. Для экономии занимаемого контейнерами объема укладку парашютов делали под прессом при большом сжатии. Такого сжатия никогда раньше не применяли. При хранении укладки парашютов, будучи упругими, «разбухали» и распирали контейнер, который зажимал укладку. Это явление не было учтено. А из-за неоднократного откладывания запуска укладка пролежала в «Союзе-1» больше месяца, что позволило проявиться эффекту «разбухания» в полной мере. Так к трагедии был сделан второй шаг.
Парашютные контейнеры имели эллиптическое сечение и были довольно упругими конструкциями. При открытии крышек на высотах они испытывали сжатие из-за образующегося перепада давления снаружи и внутри корабля, что способствовало зажиму парашютных упаковок. Это был третий незамеченный шаг к трагедии. А миновать испытательный рубеж и шагнуть на борт «Союза-1» им помогло то обстоятельство, что во втором запуске, когда прогорело днище корабля, отсутствовал перепад давления, сжимающий контейнеры. В этом случае снаружи и внутри корабля давление было одинаковым. «Союз-1» снижался на тормозном парашюте с зажатой в контейнере укладкой основного купола на высоте примерно 6 км. Скорость такого снижения была слишком велика для безопасного приземления.
Запасная парашютная система как раз и сработала по признаку повышенной скорости снижения. Эту скорость определял специальный автомат, находившийся на борту «Союза-1», путем оценки времени прохождения кораблем заданного перепада высот (по атмосферному давлению) — мерной базы от 5 до 4 км. Если время прохождения мерной базы было меньше заданного, то автомат давал команду на ввод запасной парашютной системы. При этом предполагалось, что повышенная скорость может быть достигнута лишь при отказе сброса крышки контейнера основной системы или разрушении купола основного парашюта.
В последнем случае предусматривалась отцепка основного купола от СА. В обоих случаях предполагалось, что к моменту ввода запасной системы над СА будет чистое пространство. Запасный купол имел меньшую скорость приземления. Особенностью запасной парашютной системы было отсутствие тормозного парашюта. Торможение до безопасной скорости перед окончательным наполнением запасного купола осуществлялось за счет рифовки его кромки специальной рифовочной стропой. При этом какое-то время после начала ввода запасный купол оставался частично наполненным. Это тоже внесло свой вклад в трагический исход.
После нескольких секунд торможения в зарифленном состоянии рифовочная стропа разрезалась специальным пирорезаком, и парашют получал возможность наполниться окончательно. На этот раз автомат ввода запасной системы сработал безотказно. Запасный купол ввелся в зарифленном состоянии. Но чистого пространства над СА не было, за ним тащился тормозной купол основной системы. За счет вращения СА неотцепленный тормозной купол и стропы зарифленного запасного скручивались между собой. Так что к моменту, когда сработал пирорезак, запасный купол оказался «удушенным» и не мог расправить кромку.
На большой скорости «Союз-1» врезался в землю. Самым критическим просчетом в этом букете неприятностей был просчет в логике совместной работы двух парашютных систем. Не была предусмотрена при аварийной отцепке тормозного купола и его одновременная отцепка от укладки основного купола, т. е. не был взят в расчет «зажим» укладки основного купола. Так благое намерение — наличие запасного купола — при непредвиденных обстоятельствах оказалось «дорогой в ад». Погиб один из лучших космонавтов, прекрасный человек Владимир Комаров. Его останки были доставлены в Москву и похоронены в Кремлевской стене. Незадолго до гибели ему исполнилось 40 лет.
Полтора года ушло на решение возникших проблем, и следующий «Союз» с космонавтом Г. Береговым успешно стартовал и приземлился в конце 1968 года. Сегодня это самый надежный в мире космический корабль. Его усовершенствованная модификация используется в качестве корабля-спасателя на Международной космической станции.
Прах Владимира Комарова был захоронен в Кремлевской стене на Красной площади 26 апреля 1967 года. На месте гибели космонавта в степи под Орском в Оренбургской области был сооружен мемориал.
Американские астронавты, побывавшие на Луне, оставили там памятные медали с изображением людей, отдавших жизнь освоению космоса: Владимира Комарова, Юрия Гагарина, Вирджила Гриссома, Эдварда Уайта и Роджера Чаффи.
Комаров увековечен в скульптурной композиции «Павший астронавт» — первой и пока единственной художественной инсталляции на Луне.
Источник: argumenti.ru
Ваше сообщение успешно отправлено и появится сразу после проверки модератора